Кое-что о трансгенных растениях

4 и 5 октября в Институте цитологии и генетики прошел очередной семинар ВОГиС (Вавиловское Общество Генетиков и Селекционеров). В этот раз с двумя докладами выступил доктор биологических наук профессор Александр Гапоненко, главный научный сотрудник московского института биологии развития растений им. Н.К. Кольцова РАН. Первая лекция была посвящена "мировым достижениям и тенденциям применения биотехнологий в сельском хозяйстве и промышленности и причинам отставания Российской биотехнологии растений". Как сказал сам докладчик: "Первая лекция будет около науки, о том, что делается в мире. Вторая ‪– о том, что я сам делал и как это связано с достижениями науки". Думаю, читателей-небиологов заинтересуют некоторые моменты лекции, связанные с применением трансгенных растений. Свою лекцию Александр Гапненко начал словами: "В нашей стране, к сожалению, сложилась неприятная ситуация. Практически все население крайне негативно относится к генетически модифицированным продуктам. Я не буду сейчас обсуждать эту проблему, также как и вредность/невредность…" Однако обсуждать пришлось. Зал задавал вопросы, да и сам доклад был построен соответствующим образом. Трансгенные растения сегодня По словам Александра Гапоненко на сегодняшний день 22 страны в мире выращивают трансгенные растения. Это, прежде всего, США, Аргентина, Канада и Китай. Использование трансгенных растений (соя, кукуруза, хлопок, рапс и т. д.), устойчивых к гербицидам, вредителям, стрессам в виде засухи и холодов является экономически более выгодным. "Мне кажется самым интересным то, что все страны употребляющие растения, устойчивые к гербицидам, резко сокращают потребление пестицидов. И я даже не говорю о том, что на трансгенных полях намного больше насекомых и птичек, чем на тех, что поливают тоннами химикатов". Но существует одна проблема. "Сегодня фермер в России, покупающий семена подсолнечника, может приобрести или популяционный сорт или гибридный, который стоит в 2-3 раза дороже. Однако фермеры предпочитают покупать гибридные сорта из-за их более высокой урожайности. В свою очередь трансгенные растения при еще меньших затратах на выращивание гарантируют еще большую прибыль. Что получается? Например, на Украине еще не разрешается высевать трансгенные сорта. Но фермеры их покупают, выращивают и продают. Так или иначе, эти сорта к нам хлынут. Хлынут путем незаконным или законным, если этому не противодействовать. А какое здесь может быть реальное противодействие? Только создавать собственные сорта, иначе вся наша селекция просто рухнет". Александр Гапоненко заметил, что "весь мир уже давно потребляем генетически модифицированную пищу. Только растения синтезируют белок de nova. Для наращивания мяса птицы и животных необходима высоко белковая пища. Это соя и кукуруза. А соя генномодифицирована уже на 60-80 %. Значит, корма, которые мы покупаем, а разрешение на покупку дает МинСельхоз, генномодифицированы, и если этот поток остановить, у нас не будет ни животноводства, ни птицеводства". Говоря о трансгенных растениях, автор доклада с восхищением рассказывал о Китае, где биотехнологии ‪– это предмет инвестирования № 1 и имеется огромное количество региональных и государственных программ, направленных на внедрение и успешное развитие генномодифицированных растений, а инвестиции составляют миллиарды долларов. Также рассказывал ученый и об Индии, стране "разной и противоречивой", но в последнее время очень быстро развивающейся. В Индии с 2002 по 2006 гг. площадь посевов отведенных под высокоурожайный трансгенный рис, устойчивый к вредителю-совке, увеличилась с 50 тыс. до 3.8 млн га. Получение нового растения При создании трансгенного растения необходимы: "гены интереса", которые улучшают качество или дают новый продукт, система генетической трансформации (т. е. методика переноса гена в растение) и факторы регуляции экспрессии генов. Система трансформации по-прежнему остается узким и рутинным местом. "Это и понятно. Во-первых, нет новых фундаментальных открытий, во-вторых, поиск генов интереса, генные сети ‪– все это очень привлекательно, в то время как трансформация ‪– это тяжелый, не особенно интеллектуальный труд". Успех проекта прежде всего определяется экономической значимостью вида (так, в кукурузу и сою сделаны очень большие инвестиции), изученностью генома, использованием научной инфраструктуры (чтобы создать растение, нужны самые разные специалисты высокого класса: молекулярные генетики, селекционеры и т. д.) и, конечно, деньгами. По словам ученого, сейчас очень остро стоит вопрос улучшения эффективности трансформации. Необходимо искать принципиально новые решения, так как на процесс тратится огромное количество времени и денег, а выход оставляет желать лучшего. И, тем не менее, трансгенные растения окупают себя. В любой стране существует очень жесткое законодательство, по которому созданное растение должно пройти серию испытаний на биобезопасность. Обязательно проводятся опыты на мышах, крысах, оценивается аллергенность, токсичность, влияние не только на здоровье человека, но и еще на окружающую среду. Цена вопроса ‪– химизация, или спор должен быть научным "Всемирная Организация Здравоохранения объявила о том, что генетически модифицированные продукты безопасны в той же степени, как и их естественные аналоги. Не зарегистрировано ни одного случая смерти от употребления генномодифицированных продуктов", – отметил ученый. Общественное мнение стран Европы более консервативно, чем Америки. А критиков трансгенных растений можно подразделить на две неравные группы. "Первые ‪– маленький процент ученых, которые действительно думают и понимают, что происходит с генами растений. Они выражают свое опасение проблемами возникновения суперсорняков. Если, скажем, ген подсолнечника, отвечающего за устойчивость к гербицидам, попадет в топинамбур, то получится …дикий сорняк. Есть и другие проблемы, связанные с горизонтальным переносом гена. Таких ученых мало, они работают, и с ними можно работать. Но, увы, основная критика определяется не наукой, а деньгами. Как вы думаете, какая сумма тратится на пестициды? Порядка 100 млрд рублей. На одного клопа-черепашку выделяют 10 млрд. Поэтому цена вопроса – химизация". Остальных ярых противников генномодифицированных продуктов, активно использующих СМИ, Александр Гапоненко отнес к полуграмотным ученым, не способным даже аргументировать. "Спор должен быть научным. В одном простом опыте Ирины Ермаковой (речь идет об эксперименте, где крыс кормили трансгеннной соей, якобы повлиявшей на выживаемость потомства – прим. автора) доказано, что трансгенные растения ‪– это вредно. А опыт множества других людей! А то, что эта статья не опубликована ни в одном научном журнале?!" Докладчик также напомнил о том, что стране 5 млн людей больны сахарным диабетом, а 70 % инсулина в нашей стране получается генноинженерным путем, т. е. теми же самыми работами на бактериях. Основной причиной отставания биотехнологии растений в России Александр Гапоненко назвал отсутствие целенаправленной политики правительства, вечные реформы, в результате которых сейчас неизвестно кому принадлежит принятие решений о разрешении использования трансгенных растений в поле. Вторая, не менее грустная причина, ‪– это упадок классической науки и нехватка кадров: "нам очень не хватает энергичных дедушек и молодых аспирантов".